В оккупации

Установив контроль над Новороссией, укрохунта развернула там полномасштабную дерусификацию и перековку социума в ненависти к России и русским. Помимо преследования активных протестовавших, сторонников Русской весны, которых отлавливают до сих пор, а также ещё более жёсткого насаждения укронацистской идеологии подрастающему поколению, дерусификация проявилась в области символов – смене топонимики, уничтожении старых памятников русского периода и привязке к новым значениям, чуждым и не имеющим никакого реального основания в истории конкретных мест. Жертвой процесса стал оккупированный русский город Харьков, и в этом материале будет добавлено несколько штрихов к картине происходящего.

* * *

Cамым известным актом стал снос памятника Ленину «азовцами», но этим не ограничились. Пошёл процесс тихой зачистки русской памяти, вообще не связанной с советской идеологией и государственным строительством СССР. Чем не устроила укровандалов памятная доска в честь доктора-подпольщика Мещанинова? (Сейчас её на этом месте уже нет, даже разбитой.) Тем, что это был русский человек, живший на русской земле и боровшийся с немецкой оккупацией, а это для Украины неприемлемо.




Однако ещё подлее – не вандализм неформалов, а официальное стирание истории в пользу укронацистского мифа, обильно сдобренного стремлением понравиться «цивилизованному человечеству». За последний год Харьков пережил три волны «декоммунизации», в ходе которой часто не восстанавливались дореволюционные названия, а придумывались новые. Первые две волны (конец 2015 и февраль 2016 г.) были оформлены подписью мэра-предателя Кернеса, а самую гнусную третью волну он сплавил на харьковского гауляйтера Райнина.

С самого начала инициаторам кампании было важнее всего избавиться от того, что хоть как-то «пахло» советским прошлым. Однако одновременно c превращением, например, Дзержинского района в Шевченковский не тронули памятник большевистскому палачу-украинизатору Скрипнику в сквере на ул. Пушкинской (около бывшего ресторана «Бухара»). Посланный Лениным на Украину, он побывал главой «Народного секретариата» Украины, поддерживал заключение Брестского мира, откалывавшего Украину от России, торпедировал образование Донецко-Криворожской республики, позверствовал в ЧК во время Гражданской войны, был наркомом внутренних дел Украины, затем наркомом юстиции и наконец с 1927 г. – наркомом «народного просвещения», где использовал навыки палача для уничтожения русской культуры и насильственной украинизации. Только в 1933 г. Скрипника «выгнали из гестапо за садизм»: даже для большевистских коренизаторов его русофобские методы были «слишком». Не выдержав критики, Скрипник покончил с собой. Естественно, памятник русофобской мрази не мог прийтись не ко двору правящим ныне укронацистам.

На этом фоне внезапно проявился этнический оттенок переименований, устроенных Кернесом. Так, улица французского писателя-коммуниста Анри Барбюса переименована в честь Юрия Зойфера – австрийского писателя и публициста, видного социал-демократа, который прожил в Харькове только первые шесть лет жизни, а потом эмигрировал с семьёй, был арестован нацистами, которые приняли Зойфера за коммуниста, и умер в Бухенвальде в 1939 г. Понятно, что Зойфер был достойным человеком, заслуживающим оплакивания и увековечивания, но, всё-таки, он часть истории и культуры Австрии, а не Харькова, и далеко не мирового значения. В Харькове было столько своих деятелей искусства, науки и культуры, что отнесение к нему второстепенного австрийского публициста выглядит как глумление.

Похожим образом, улица Конной Армии, носившая до революции название Заиковская, переименована в Гольдберговскую в честь купца-выкреста Гольдберга, построившего там православную церковь (красивую, хоть и чуток тяжеловесную), украшенную шестиконечными звёздами.



После сказанного не удивляет появление улицы Манизера (вместо ул. Красина), автора посмертной маски Сталина и идеологически выверенного советского скульптора, наклепавшего не только кучу монументов Ленину и другим советским деятелям, но также харьковское и киевское издания каневского истукана – памятники всё тому же русоненавистническому ублюдку Шевченко.

Как видим, активное вмешательство в топонимику и мемориальную деятельность «жидобандеровского» лобби из команды Кернеса привело к весьма избирательному характеру декоммунизации. Евреи, конечно, играли в истории города немалую роль, но не такую, как может показаться из новой топонимики города.

* * *

Всё сказанное меркнет по сравнению с убойным финальным переименованием, которое пронырливый Кернес спихнул на гауляйтера Райнина. Отнято имя у станций метро «Маршала Жукова» и «Советской Армии», появились улицы Павла Скоропадского, ул. Гетманская, ул. Болбочана, ул. Петра Григоренко, пл. Национальной гвардии, ул. генерала Удовиченко, улицы нескольких дебилов из «Небесной сотни», своими же и убитых, а также нескольких карателей-«атошников». Следует пояснить, что Павел Скоропадский – марионеточный «гетман» Украины во время германской оккупации 1918 г., Удовиченко – другой «военачальник» УНР, Болбочан – ещё один военный предатель, входивший в Харьков с немецким обозом весной 1918 года и затем порезвившийся в ходе оккупации и перебегавший то к Петлюре, то от него, в итоге расстрелянный своими же украми. Появилась даже улица Николая Михновского, видного деятеля нацистской Украинской народной партии, которая, среди прочего, в 1904 году взрывала в Харькове памятник Пушкину, построенный на народные деньги. (Михновский чуть не стал «премьер-министром» при германском «гетмане» Скоропадском.)

Наконец, отдельной большой пакостью стало массовое вбрасывание в харьковскую топонимику улиц, названных в честь украинствующих фальсификаторов истории, сотворявших антирусские мифы, – Драгоманова, Грушевского, Багалея, Миллера (ученика и соавтора Багалея). Фигуры Драгоманова и Грушевского, пожалуй, не нуждаются в широком представлении, а вот феномен Багалея заслуживает отдельного разбора.

Сей персонаж был уроженцем Киевской губернии, но судьба привела его в Харьков и вознесла сначала в ректоры Харьковского университета (1906-1910 гг.), а затем и городского головы (1914-1917 гг.). Самый интересный вопрос – кто же выступил в роли той самой «судьбы», которая вознесла на высокие должности автора совершенно заукровской истории Слобожанщины, представившей Харьков украинским городом.

Завидное «везение» Багалея проявилось ещё в начале XX века, когда на фоне нарастающей пропаганды украинского сепаратизма и увеличивающегося влияния левацких революционных организаций, возникало и движение противодействия, оформлявшееся в правые русские организации. Наиболее выдающаяся часть харьковской профессуры решила включиться в общественную деятельность и организовала Харьковский отдел Русского Собрания, включавший таких государственных деятелей А.С. Вязигин (будущий депутат III Госдумы), Н.К. Кульчицкий (последний министр народного просвещения Российской империи) и др. Подрывной характер деятельности Багалея был для них абсолютно очевиден, и они пытались протестовать против его назначения ректором. Однако у Багалея неизменно находились высокие покровители в Санкт-Петербурге, а затем, при большевиках, – и в Москве, так что его не только не тронули, но и раскрутили его мифологическую версию истории региона в качестве официальной.

«Удача» Багалея до боли напоминает судьбу другого русофобствующего историка-фальсификатора Грушевского, которому дали дом с обслугой даже во время войны с Австро-Венгрией, на которую работал Грушевский, а после образования СССР и вовсе посвятили в академики АН УССР! Большевики в итоге отпустили после нескольких дней допросов даже упомянутого выше кровавого укротеррориста Михновского, так что тому пришлось вешаться самому. А вот русский актив Харькова был уничтожен. Того же Вязигина большевики взяли в заложники при отступлении 1919 г., а затем зверски убили в Орле.

И вот в годы советской власти запущенная Багалеем лживая максима об украинском генезисе Харькова была установлена в роли непреложной истины. К мизерной группе украинствующих маргиналов, составлявшей ничтожный процент населения города, в 20-е годы понавезли воинствующее отребье из второсортных режиссёров, актёришек и литераторов, которое и стало проводить «коренизацию». Русская культура подвергалась всяческому вытеснению. Была расформирована труппа выдающегося режиссёра Н.Н. Синельникова, театр у него отобрали в пользу укронациста Курбаса. (Воссоздали Харьковский русский драматический театр только в 1933 г.) Даже местная периодика на русском языке возродилась только при Хрущёве.

* * *

То, что случилось с Харьковом, – не просто результат чудовищной несправедливости, растянувшейся на сотню лет и закончившейся грандиозной подлостью 2014 г., но и проявление болезни русской цивилизации, делающей российскую государственность в её нескольких последних формах долгосрочно нежизнеспособной. Каковы бы ни были высокие гуманистические мотивы, благодаря которым русская цивилизация проявляет «всечеловечность» и терпимость к иному, как бы ни помогала уживчивость русских с инородцами строительству империи и мирному сосуществованию, существует та грань, за которой «всечеловечность» переходит в русофобию, а уживчивость – в безразличие к собственным интересам. Отсутствие этнической солидарности и понимания национальных интересов, в исполнении правителей доходившее до подавления войсками Российской Империи русских восстаний на территории Польши и до безразличной сдачи завоёванных земель «дорогим партнёрам», в исполнении широких масс состояло в равнодушии либо неинформированности при истреблении русских в союзных республиках и в Чечне. Недостаток национальной гордости, выразившийся у знати в стремлении отыскать в себе нерусского предка, проявился у некоторых современных эрэфян в релятивизации конфликта на Украине, готовности приравнять конфликтующие русскую и антирусскую стороны под предлогом, что они одинаково свои или, напротив, одинаково чужие.

Такое поведение не остаётся безнаказанным на национальном уровне. Потворство питерской интеллигенции и элитных группировок начала XX века Грушевскому и Багалею – это такие же абсолютно летальные для российского государства, а, возможно, и всего русского народа явления, как сменяющие друг друга украинствующие президенты РФ в Кремле или массовые заукраинские митинги в Москве. Если нынешняя государственность РФ неспособна чувствовать боль народного организма и адекватно реагировать на него, даже когда эта боль раздаётся в пределах нынешних официальных границ государства, то она обречена. Если народный организм не способен чувствовать боль других своих частей и адекватно реагировать, требуя от своего государства принять меры, то возникают сомнения и в его выживании. Исправление или перезапуск государственности на Руси, пересборка русского народа должны гарантировать от повторения предательства в будущем.

А пока не проведены перезапуск и пересборка, надо перестать надеяться на Москву и укреплять горизонтальные связи, в том числе – для приближения перезапуска и пересборки. Консолидация нужна и на местном уровне тоже, хотя бы в форме взаимной моральной поддержки и укрепления общественного неприятия того, что вытворяет хунта.

А Харьков и другие русские города надо освобождать от оккупации и восстанавливать там нормальную жизнь.

Update: Дореволюционная карта Харькова. Российская империя, 1895 г.





Хозяин журнала будет признателен читателям, имеющим соответствующую возможность и желание, за поддержку журнала. Перечислить деньги на яндекс-кошелёк № 41001361182693 можно либо с карточки или другого яндекс-кошелька, либо через уличные терминалы; карта Сбербанка № 4276 3800 7809 0888; реквизит кошелька в PayPal – miguelin@mail.ru. подробнее: life news vk.com/club62615193 обменки BITCOIN-VISA-WebMoney alfacashier obmenka.ua